Легенды Донбасса

Легенда об Азовском море

По одной из легенд, Аза жила на самом берегу нашего моря со старым отцом. И была такой красивой, что все хлопцы не сводили с неё глаз. Она же ни на кого не обращала внимания, ибо, говорят, была слишком горда. Ещё и похвалялась, что ей никто не нравится.

Вот все парни, что жили поблизости, договорились, пришли к Азе и предложили ей выбрать среди них себе жениха. Красавица посмотрела на них, подумала, а потом и говорит: - Будете соревноваться. Кто из вас своих товарищей поборет, тот и будет моим суженым.

И начали молодцы соревноваться. Один-таки вышел из того соревнования победителем, но Аза отказала ему да ещё и принялась насмехаться над хлопцами. Обманула соперников. Разгневались они на гордячку, взяли и утопили её в море.

До сих пор, когда подходит вода к берегу, из моря слышится то ли плач, то ли стон. Старые люди говорят, что это красавица Аза плачет о своём ненайденном суженом. И море якобы зовётся от её имени Азовским…

Легенда о происхождении речек и балок

Когда-то на земле якобы жил могучий и кровожадный змей. Многих людей он сожрал, ибо сильнее его на свете никого не было.

В то же самое время жили и кузнецы божьей милостью – Кузьма и Демьян. И вот задумали они того змея сжить со свету, дабы освободить славян-соплеменников от его жуткого бремени.

Сунулся раз змей к ним, а они – в кузню. И заперли железные двери на все непорушные засовы.

Змей и говорит: Кузьма, Демьян, божьи ковали, откройте, а то проглочу вас вместе с кузницей!

А те отвечают: Коль ты при нечеловеческой силе, то пролижи двери. А мы тогда сядем тебе на язык – и глотай. Змей принялся вгорячах лизать, а кузнецы тем временем разогрели докрасна железо и выковали из него большущие клещи.

Едва змей пролизал двери и высунул язык, как Демьян и Кузьма хвать клещами за тот язык! И начали дубасить молотами…

Уморили змея хорошенько, а потом запрягли плуг, что на двадцать пар волов был рассчитан, и давай пахать.

Орали они степь дикую вдоль и поперёк. И сколько змей ни просил, не давали ему ни пить, ни есть.

Будет с тебя и того жира, что накопил на людях! – отказывали.

Ну, коль так, то перед страшным судом освещу я своим жиром весь свет так, что ослепнете! – пригрозил змей.

Долго ль орали они, нет, а дошли до моря. Змей бросился в море и ну сгоряча пить. Пил, пил – выпил море. И – лопнул.

Кузьма и Демьян взяли и закопали того змея под горой, которую затем люди так и прозвали – Змиева гора.

Бог его знает, когда это было на белом свете. А только со временем полился с той горы керосин. Вроде и конец света вот-вот настанет… Да Бог, слава те, покуда миловал. Хотя и по слободам и теперь не каждый светит керосином, бо – нечистый…

Кузьма и Демьян, пока змей не совсем умаялся, орали глубоко – и там потекли реки, а как тот уморился окончательно, орали мелко – и там возникли балки.

Вот откудова взялись в степях речки и балки!

Легенда о скорбящей вдове

Ютится средь скал Скорбящая Вдова. А может, и не одна она была, да время не пощадило. Ибо сюда в 1223 году, после страшной битвы на Калке, устремились многие жены, матери, сестры, чтобы отыскать среди погибших своих близких русичей. Узрев неслыханное, никогда не виданное допрежь побоище, одна из жен, по преданию, так и окаменела на месте.

Легенда о низком тыпчаке и высоком ковыле.

Еще раньше, когда шла нещадная война половцев с рус­скими князьями, супротивники послали, те — со своей сторо­ны, а те — со своей, в разведку пронырливую Тыпчак, дочь половецкого хана, и храброго воина-русича по имени Ковыль. Ночью они чуть не столкнулись среди Каменных Могил. Оза­рила луна их ярким светом в тот миг. Девушку поразила ска­зочная красота молодого русича. И он тоже был пленен ее не­сказанным видом. Не смогли они убить друг друга. Как не мог­ли и предать своих. Когда на землю пали первые лучи, их уви­дели вместе стоящими в горах.

Измена! — закричали противоборствующие стороны.

С обоих станов полетели в них стрелы. Да высоко — не дос­тать. Но и казнить их не успели.

Влюбленные бросились вниз с высокого камня и разбились насмерть. Там, где упали капли их крови, выросли травы — низкий тыпчак и высокий ковыль. Природа же увековечила влюбленных в виде двух каменных тел, лежащих друг к другу го­ловами.

Легенда о каменных могилах

Говорят, в XVIII веке стоял здесь город татарский, были мечети, развалины которых угадываются и до сих пор.

Так ли, нет, однако среди немцев-колонистов, что жили неподалеку в селе Грос-Вердер, и вправду из уст в уста пере­давалась легенда о том, что действительно на этом месте в ста­рину находился прекрасный город с великолепными дворца­ми, в одном из которых жила молодая королева.

Никто не знал, отчего город превратился в каменные на­громождения, только поговаривали, что его можно восстано­вить из руин, для чего нужно отыскать неимоверно храброго юношу. В ночь с 23 на 24 июня в 11 часов та королева появляется-де на самом высоком камне, а возле неё — чудесный цве­ток, якобы папоротник. Юноше надлежит взять этот цветок у королевы и принести в свое село. И тогда, мол, город вновь возродится. Да сделать желаемое неимоверно трудно. Потому как в то время, когда смельчак будет нести цветок, позади него раздастся страшный топот, крики, его станут преследовать привидения. Он же не должен ни оглядываться, ни проронить слова какого.

Колонисты рассказывали, что был у них в селе такой юно­ша, который никого и ничего не боялся.

Вот он в ту июньскую ночь и пошел в Каменные Могилы. И дождался таки: в 11часов увидел королеву на камне, а воз­ле нее — желанный цветок. Но едва он намерился сорвать его, королева стала просить, чтоб он не трогал. Казалось, и камен­ное сердце расплавилось бы от ее уговоров. Однако юноша все же сорвал и понес в село. Когда он шел, то чудилось, будто все бесы вырвались на волю — такой гвалт позади поднялся. А земля прямо стонала от топота чьих-то ног. Да смельчак не оглядывался, одолевал свой путь.

Навстречу ему поспешил брат и попросил показать цве­ток диковинный.

Смотри! — сказал юноша и дал ему в руки цветок.

И враз пропал и топот, и привидения, и сам цветок.

Во второй раз идти в Каменные Могилы юноша уж не ос­мелился.

Так и остался загадочный, зачарованный город, не спасен­ный никем по сию пору.

А легенда вместе с немцами-колонистами перекочевала в Германию и уже оттуда пришла к нам в начале XX века.

Легенда о каменном лесе

В наше время араукарии, эти вечнозеленые хвойные де­ревья, сохранились только в Южной Америке, в Австралии и на островах Новая Каледония в Тихом океане.

У нас же, на Донецком кряже, остались окаменевшие ство­лы этих деревьев, причем сохранившие изначальную внут­реннюю структуру, в том месте, где главный отрог кряжа под­ходит к Алексеево-Дружковке, на крутом склоне балки. Де­ревья эти, окаменевшие их стволы, уходят в глубину земли метров на десять, а наруже торчат верхушки. По площади за­нимают они до одного гектара. Уникальные свидетели прадавней минувшины!

О возникновении этого каменного леса существует любо­пытная легенда.

Одна из богинь — покровительница лесов — долго стран­ствовала в богатом на дичь лесу. Притомилась, да и есть ей захотелось. Видит, зайчонок притаился за кустом. Она взмах­нула своей волшебной палочкой и сразила серого, собралась зажарить его. Ненароком глянула вверх, а там верхушки де­ревьев взялись огнем. Оказывается, им жаль стало бедола­гу зайца, и они взбунтовались: ветки на макушках от жаркого гнева сами по себе загорелись.

Рассвирепела богиня. И чтоб деревья никогда больше не могли загораться, навечно превратила их в каменные.

По другой же легенде, давным-давно в прадавнем лесу, что рос в этой местности, объявился молодой охотник. Он был красив, смел и удал. За плечами у него висел сагайдак, или кол­чан, со стрелами, у пояса — большой охотничий нож.

Однажды юноша, охотясь, повстречал на лесной тропе де­вушку — красы невиданной. Глубоко в сердце запала она ему. И ей тоже приглянулся молодой охотник. А это была рабыня со двора жестокой лесной повелительницы, жившей на высо­ком холме в лесу. Юноша и девушка с того дня, как встрети­лись, стали тайно свиданничать, чтоб лихая повелительница не прознала.

Как-то стояли они под развесистыми зелеными ветвями, будто в живом шатре. Вдруг пред ними появился необычный всадник: на большой волчице, укрытой пестрой попоной, си­дела молодая, еще привлекательная женщина. Ее длинные темные волосы были схвачены золотым обручем.

Девушка прямо онемела — и губ не может разомкнуть. Парень догадался, что это и есть владелица этих лесов и лес­ного дворца на холме. О ней ходила недобрая слава по всей округе. И юноша насторожился.

Повелительнице же он приглянулся с первого взгляда. Она какой-то миг всматривалась в его черные глаза, разглядыва­ла его светлые волосы.

Ты кто такой, откуда пришел на мои земли? — наконец спросила она.

Легенда о Сарматах

Впервые описал отчасти природу, отчасти людей южно­русских степей приморских — всю первобытность тогдашней здешней стороны, именуемой в то время Скифией, известный древнегреческий историк Геродот, творивший в V веке до на­шей эры и прозванный «отцом истории».

По его свидетельству, давным-давно, может, две, а то и три тысячи лет тому назад жили на свете воинственные женщи­ны амазонки. Невыразимый страх наводили они на те земли, куда делали набеги на своих летучих, ветровых конях. Никто не мог одолеть смелых воительниц.

Но в одном из многочисленных боев их победили эллины, захватили в плен, посадили на корабль. Надутые ветром па­руса погнали его по волнистым водам в неведомые для них края. Долго плыли пленницы.

Как-то ночью, когда все воины спали, воительницы убили сторожевых, перебили всех эллинцев и сбросили в морскую бездну...

Да вот незадача: никто из амазонок не умел править суд­ном. А тут, как на беду, поднялась буря на море, разыгрался шторм, он подхватил корабль и понес на белогривых волнах в темень ночи. Лишь на рассвете прибило их к неизвестному берегу.

Утром ветер стих, угомонилось море, выглянуло солнце. И стало видно, что вокруг, куда ни кинь взглядом, пластается дикая степь.

Амазонки взяли мечи, сошли на берег и двинулись степью наугад.

Через какое-то время они заметили табун лошадей, кото­рые паслись неподалеку в сочных и высоких, едва не скрыва­ющих их из виду, травах.

Не теряя времени, девушки поймали лошадок и поскакали в направлении скрытых огней, что выдавали себя вьющим­ся ввысь сизым дымком над заросшим доверху кустарниками и оттого малоприметным яром.

А как подъехали, оказалось, то были скифские воины. Ама­зонки враз окружили их и велели следовать за ними. Скифам понравились смелые и красивые воительницы. Они перешли с ними Танаис и остались там жить вместе. От их браков вро­де бы и пошло племя сарматов.

Легенда о реке Бахмутке

Существует легенда о дочери половецкого предводителя Бахмета, которая безоглядно полюбила местного пастуха. Но отец воспротивился этой любви, послал бедного пастуха со своей дружиной завоевывать тот же мир, о ладе и покое которого не однажды пел пастух. В одной из стычек пастух погиб. И тогда дочь Бахмета прокляла отца, послав­шего его суженого на верную гибель, а сама бросилась в без­донный яр, заросший до темени лесом. Бахмут-хан так и не отыскал ее.

Прошло какое-то время после разыгравшейся здесь тра­гедии, и в том яру проклюнулся солеродоный родник — вода в нем была солона от слез дочери хана, которая и там, в подзе­мелье, неутешно оплакивала своего любимого горькими, со­леными слезами.

Оттого-то и прозвали-де народившуюся речушку Бахмуткою, а отсюда и — Бахмут.

Кто ж теперь дознается в точности, как оно на самом деле было? В чью честь или память нарекли сим именем речку.

Так или иначе, а прижились на донецкой земле, искони славянской, эти нездешние названия — и Тор, и Бахмутка с прадавних пор. И стали неотъемлемыми, неотторжимыми от нашей древней истории. В том числе и истории солеварения в Донецком крае.

Легенда о каменном угле

Однажды бродил охотник по дикой степи, по балкам и выбалкам, по овражным перелескам в поисках добычи. Уже и подустал малость. Солнце же тем временем сдвинулось с пол­дня на запад, пора было и домой возвращаться — до дома ого-го еще сколько топать!

И он решил отдохнуть немного, а заодно чего-нибудь по­есть, чтоб пополнить силы, согреть нутро кипятком. Снял с плеча добытого на охоте зайца, тетерева, пойманного сельца­ми, рогожную торбу с несколькими окуньками, которых он поймал горстями на мелких и узких перекатах в Лугани. А еще на подходе сюда приметил родничок в байраке, к нему он и спустился.

Затем начал собирать сушняк для костра. Видит, у подно­жия крутолобого склона балки свежий скат — лисья нора. Однако что за диво: земля, которую выгребала лапами рыжая наружу, какая-то необычная — черная-пречерная с виду, а в ней поблескивают черные камушки, большие и маленькие. Ос­мотрел нору. Сомнений не было: лисья. Да вот и шерсть ры­жеватая в бурьяне позастревала.

Охотник, вернувшись, расчистил старое пастушье кост­рище, обложил его черными камнями, принесенными от ли­сьей норы, высек огонь. Когда сушняк разгорелся, положил на жар завернутого в лопух окуня целиком, а сверху присыпал той же черной землей, чтоб он побыстрее упарился и равно­мерно спекся. И прилег отдыхать ...

Через какое-то время кинулся поглядеть на пекшуюся рыбу и страшно удивился: земля и камушки, принесенные от норы, были теперь не черные, а красные, охваченные поверху синими огоньками. Разгреб поскорее костерок, а от окуня одна зола осталась — сгорел вместе с лопушиными листьями.

Ты смотри? — поразился охотник. — Земля горит! Или наваждение бесово?

Он посидел, в раздумье и недоумении разглядывая неслы­ханное доселе явление, а потом еще взял из норы тех же ка­мешков, бросил в жар. Сначала задымило слегка, и вслед за­тем сквозь дым выткнулись небольшие языки зеленовато-красного пламени.

«Вот так чудасия! — еще больше поразился охотник. — Горит-таки земля!»

Он и об усталости, и о еде забыл. Быстро набрал в свобод­ную торбу тех камешков и земли черной, подхватил дичь, зай­ца и рыбу, притужил ремень для ходкости и заторопился в слободу, чтобы рассказать односельчанам о невиданной чудо-находке. А перед глазами у него все время было видение не­давно горящей земли.

Легенда о Святогоре

Встретился, говорят, однажды богатырь Святогор с пече­негами. Много их было, а он один.

И завязалась битва меж ними. Долго длилось ожесточен­ное сражение. Немало печенегов полегло от большого Святогорового меча. А он, раненый, продолжал биться.

Но вот вражья отравленная стрела впилась в тело богаты­ря... Святогор ощутил слабость во всем теле... Понял великан — пришел конец.

Поглядел на белый свет: на высокие меловые кручи-горы, на голубые воды Донца, склонился к гриве своего верного гри­вастого друга и тихо сполз с него, лег под скалой над Северским Донцом. Там и опочил.

А местность эту люди назвали его именем — Святогорьем.